Любовник (1991)

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Сайгон, тридцатые. Город, где воздух густел от влаги и запахов — то ли жасмин, то ли гниль из каналов. Она, француженка, пятнадцать лет, но уже с взглядом, который будто прожил двадцать. Он — китаец, торговец, с руками, привыкшими к шёлку и деньгам. Их встреча? Случайность. Или нет? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Они говорили мало. Слова были лишними. Взгляд, жест, дыхание — вот их язык. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Или в шёлк. Да, в шёлк. Он всегда возвращался к шёлку.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Родители. Нет, не просто родители — их мир, их правила. Французская колония, где смешение кровей было хуже греха. Они кричали, плакали, угрожали. Но она... она уже не могла остановиться. Её кожа запомнила его прикосновения — лёгкие, как ветер, но оставляющие следы.

Запахи. Всегда запахи. Старая древесина, пахнущая временем. Его одежда — смесь сандала и чего-то острого, как перец. Её волосы — лаванда, но не та, что в Провансе, а та, что здесь, в Сайгоне, где всё немного иначе.

Они встречались тайно. Всё тайно. Даже их дыхание, казалось, старалось не шуметь. Но разве можно скрыть то, что горит? Огонь всегда оставляет пепел. Или дым.

И вот она, эта недоговорённость. Что-то осталось за кадром. Может, их последняя встреча? Или то, как она смотрела на него в последний раз? Вы чувствуете это? Я — да.

Их история — не про любовь. Нет, скорее, про то, как любовь становится тенью. Или шрамом. Или... нет, лучше остановиться.