Фокус-покус (1993)

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную и липкую, как в тех старых домах, где стены помнят слишком много. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с чем-то сладковатым, почти гнилым. Ты чувствуешь это? Или мне показалось?

Они... нет, скорее, *оно* — это ощущение, что за тобой наблюдают. Не глазами, не взглядом, а чем-то глубже, как будто сама тьма притаилась в углу, ожидая. И вот это случилось. Свеча. Одна-единственная, тонкая, как палец ребёнка, вспыхнула в темноте. Кто-то зажёг её. Кто-то, кто не знал, что делает. Или знал?

Сестры Сандерсон. Их имена звучали как проклятие, как шепот из прошлого, которое лучше бы оставалось там. Они вернулись. Не так, как в легендах, где всё ясно и понятно. Нет, это было... странно. Они двигались, как тени, но не просто тени — как будто сама тьма ожила и начала плясать. Как демоны? Или как пьяные на субботней вечеринке, когда всё уже давно вышло из-под контроля.

Они говорили. Нет, не говорили — звуки вырывались из них, как скрип старого дерева, как треск костра, который вот-вот погаснет. Их голоса были... не голосами. Это было что-то другое. Что-то, что ты чувствуешь кожей, а не слышишь ушами.

Их цель? Души. Нет, не просто души — что-то большее. Что-то, что они называли "молодостью", но это слово звучало как насмешка. Они хотели её, как голодный зверь хочет мяса. Но что они сделают, когда поймут, что мир изменился? Что дети теперь не те, что были триста лет назад?

Тени плясали. Воздух сгущался. И где-то вдалеке, за пределами этого дома, за пределами этого времени, кто-то смеялся. Или плакал? Ты тоже это слышишь?

Их магия была старой, как сама земля, но мир вокруг них стал другим. Телефоны, машины, свет, который не горит от свечей. Они смотрели на всё это, как на чужую планету. Но их глаза... их глаза оставались прежними. Голодными.

И вот вопрос: что страшнее — их возвращение или то, что они могут сделать с этим миром? Или, может быть, то, что этот мир сделает с ними?

Тишина снова накрыла всё, как одеяло. Но это уже не была тишина. Это было ожидание.