Воскрешение (1999)

Город. Он... нет, скорее, они — улицы, переулки, подворотни — начали двигаться иначе. Как будто кто-то переключил передачу, и всё вокруг стало медленнее, тяжелее. Детектив Прудомм шёл по мостовой, и каждый его шаг отдавался в висках. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, вязкую. Или это он сам стал таким, после третьей жертвы. Третьей? Нет, четвёртой. Или пятой? Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я.

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он остановился, прислушался. Запах. Старой древесины, пахнущей временем. И ещё что-то — металл? Нет, кровь. Она всегда пахнет по-разному, в зависимости от того, сколько её и как давно она вытекла. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Подозреваемый. Нет, не подозреваемый — он. Тот, кто вышел из зала суда с хладнокровной улыбкой. Улыбкой, которая говорила: «Я знаю, что ты знаешь, но ты ничего не докажешь». И он был прав. Улики — они как песок, просачиваются сквозь пальцы. Остаётся только ощущение, что что-то упустил. Что-то важное. Что-то, что лежало на поверхности, но ты не заметил. Как в том анекдоте про Штирлица, только смешного тут мало.

Прудомм зажмурился. Голова болела. Нет, не голова — всё тело. Как будто он сам стал частью этого пазла, который убийца складывает из частей тел. Или он уже стал одной из этих частей? Вопрос, на который нет ответа. Вопрос, который не даёт спать.

Он снова двинулся вперёд. Время работало против него. Или это он работал против времени? Разница, впрочем, была невелика. Главное — остановить его. Остановить, пока не стало слишком поздно. Пока следующий кусок пазла не оказался на своём месте.