Учитель в законе 2 (1 сезон)

Борис Богомолов — нет, теперь уже Боголюбов — сидел на крыльце школы, курил и смотрел, как солнце садится за горизонт. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, тяжёлую. Он затянулся, почувствовал горький привкус табака, смешанный с запахом старой древесины, пахнущей временем. Школа. Казалось бы, место, где всё должно быть просто, ясно. Но нет. Здесь, в этом тихом городке, всё было иначе. Или он просто начал замечать то, что раньше игнорировал?

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Ученики. Не все, конечно, но те, кто держался особняком. Их взгляды, быстрые, скользящие, как ножи. Их смешки, которые обрывались, стоило ему подойти ближе. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Он нашёл пакет в туалете. Не просто пакет — свёрток, аккуратно завязанный, с порошком внутри. И запах. Сладковатый, химический, как будто кто-то пытался скрыть гниль под маской дешёвых духов.

Борис сжал кулак, почувствовал, как кожа натянулась на костяшках. Он знал, что это значит. Знакомый сценарий, только теперь он был по другую сторону баррикад. Или нет? Может, это и есть его баррикада? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он начал действовать. Не сразу, не сгоряча. Сначала наблюдал. Замечал, как тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Потом начал задавать вопросы. Не напрямую, конечно. Как в том анекдоте про Штирлица: «Кто-то что-то знает, но молчит». И молчание это было громче крика.

Однажды вечером он увидел их. Группа подростков, собравшихся за школой. Они что-то передавали друг другу, смеялись, но смех был нервным, как будто они ждали, что кто-то выйдет из темноты. И он вышел. Не как учитель, а как... как он сам. Тот, кем он был раньше.

«Вы знаете, что это?» — спросил он, держа в руке тот самый свёрток. Они замолчали. Один из них, самый дерзкий, попытался улыбнуться, но улыбка получилась кривой, как будто натянутой на лицо.

«Это конец», — сказал Борис. И не знал, кому он это говорит — им или себе.

Тени снова зашевелились. Но теперь это были уже не демоны. Просто люди. Или почти люди.