Совсем чужие (1 сезон)

Элина и Юра. Молодые, глупые, влюблённые. Как это часто бывает, они думали, что любовь — это всё, что нужно. Но жизнь, как та самая шутка про Штирлица, оказалась куда сложнее. Юра не мог удержаться на работе — то ли не хватало терпения, то ли удача отворачивалась. А Элина... она забеременела, и всё пошло не так. Она взяла на себя всё: дом, ребёнка, заботы. А он... нет, скорее, они начали двигаться в разные стороны. И однажды она выставила его. Не просто так, конечно. Она считала его неудачником. Но разве это было правдой? Или просто удобной правдой?

Годы прошли. Элина стала успешной, богатой, но... пустой. Всю свою нерастраченную любовь она вложила в Ваню. Сын стал её проектом, её искуплением. Но Ваня, как это часто бывает с детьми, устал. Устал от её контроля, от её удушающей заботы. И тогда он сделал то, чего она боялась больше всего: нашёл отца. Того самого Юру, который теперь жил в Заводске — месте, куда его когда-то изгнали.

Заводск. Городок, где время будто застряло. Запах старой древесины, пахнущей временем, и пыль, которая оседает на всём, как налёт прошлого. Ваня приехал туда, не зная, чего ждать. И тут... это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Встреча. Не просто встреча — столкновение. Юра, который стал другим, но в чём-то остался тем же. И Ваня, который искал... что? Отца? Себя? Или просто ответы?

Элина, узнав об этом, сначала злилась. Потом плакала. Потом... задумалась. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Она начала вспоминать. Вспоминать их молодость, их ошибки. И поняла, что, может быть, не всё потеряно.

А Юра? Он... нет, они начали говорить. Сначала осторожно, потом всё смелее. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Но в этих тенях было что-то настоящее. Что-то, что они потеряли много лет назад.

И Ваня? Он стал мостиком. Мостиком между прошлым и будущим. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Всё это — не конец. Это начало. Начало чего-то нового. Или, может быть, возвращение к чему-то старому, но забытому. К чему-то, что всегда было там, но они не решались взглянуть.