Надежда умирает последней (2018)

Надежда. Нет, не надежда как абстракция, а она сама — женщина, которая, казалось, уже смирилась. Смирилась с тем, что каждый день — это борьба, что утро начинается не с кофе, а с таблеток, что планы — это не про неё. Но потом... потом это случилось. Ремиссия. Слово, которое она боялась произносить вслух, как будто оно могло рассыпаться, если его коснуться. Ремиссия. Звучало как обещание, как шёпот из другого мира. Но почему-то не принесло облегчения.

Она стояла у окна, держа в руках бумагу с результатами анализов. Руки дрожали, но не от радости. Нет, скорее, от чего-то другого. От страха. Страха перед тем, что теперь всё будет иначе. Что она... нет, они — она и её жизнь — начнут двигаться в новом направлении. Но куда? И как?

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Она вдыхала его, и он казался густым, почти осязаемым. Запах старой древесины, пахнущей временем, витал в комнате. Или это просто ей так казалось? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Она пыталась представить, как будет жить дальше. Но мысли путались, как нитки в клубке. Ремиссия — это ведь не конец, правда? Это просто... пауза. Или нет? Она не знала. Не знала, как снова стать собой. Той, которая смеялась, строила планы, верила. Теперь она боялась даже мечтать. Боялась, что болезнь вернётся, как тень, которая всегда где-то рядом. Тени плясали на стенах, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке.

Она отталкивала всех. Мужа, друзей, даже мать. Их забота стала для неё как колючая проволока — чем ближе они подходили, тем больнее было. Но однажды... однажды она поняла, что не может больше. Не может быть одна. Не может нести это всё на своих плечах.

И тогда она сделала первый шаг. Не к выздоровлению — к себе. К той, которая всё ещё где-то внутри. К той, которая умела доверять.

Это было трудно. Но она училась. Училась заново.