Не плачь, мама (1 сезон)

Алев стояла у окна, глядя на дождь, который стучал по стеклу, будто хотел что-то сказать. Или, может, просто напомнить. Она... нет, они начали двигаться иначе. Всё изменилось после той ночи. Аднан. Его имя до сих пор звучало в её голове, как эхо, которое не хочет уходить. Он был... нет, он *казался* таким уверенным, таким настоящим. Но это было давно. Или недавно? Время в тюрьме текло иначе — как густой сироп, липкий и тягучий.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Она не хотела, но... как в том анекдоте про Штирлица, где всё идёт не по плану, но ты уже не можешь остановиться. Туалет в общежитии. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную и непробиваемую. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешался с чем-то резким, металлическим. Она помнила, как её руки дрожали, как тени плясали на стенах — то ли демоны, то ли просто отблески фонаря за окном.

Суд. Семья. Их лица. Они смотрели на неё, но не видели. Или видели слишком много. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Она хотела крикнуть, объяснить, но слова застревали в горле, как комок глины.

Теперь, спустя 18 лет, она снова здесь. Город не изменился. Или изменился, но так, что это заметно только тем, кто долго отсутствовал. Она шла по улице, чувствуя, как асфальт под ногами кажется чужим, но знакомым. Как старая песня, которую ты забыл, но вдруг снова слышишь.

Она искала его. Нет, не Аднана. Того, кого оставила. Того, кто, возможно, даже не знает, что она существует. Но она знала. И это знание жгло её изнутри, как уголь, который никак не потухнет.

Что дальше? Она не знала. Но знала, что должна идти. Потому что иначе... иначе всё это было зря. Или нет?