Мисс Полиция (1 сезон)

Надя Горелкина стояла у плиты, как всегда, в своем белоснежном фартуке, который, казалось, был частью её кожи. Руки двигались автоматически — нарезали, мешали, солили. Но мысли её были далеко. Не в кастрюлях, не в соусах, которые она варила с такой любовью, что даже самый закоренелый скептик из отдела признавал: это не просто еда, это искусство. Нет, её мысли были там, за окном, где патрульные машины стояли в ряд, как стальные звери, готовые к прыжку. Она мечтала быть среди них. Нет, не среди машин — среди людей. Тех, кто ловит преступников, а не просто кормит их супом, когда те оказываются в камере.

Она вздохнула, помешивая суп. Запах лука, чеснока, чего-то тёплого и уютного витал в воздухе. Но её это не успокаивало. Наоборот, будто подчёркивало, что она застряла здесь, в этой столовой, как в ловушке. «Почему я не могу быть там? — думала она. — Почему не могу надеть форму, взять в руки рацию и...» Она остановилась. Нет, не рацию. Скорее, что-то другое. Что-то, что даст ей почувствовать себя нужной. Не просто поваром, а кем-то больше.

Вдруг дверь распахнулась. Вошёл он... нет, они. Двое. Один — высокий, с лицом, которое словно высечено из камня. Другой — поменьше, с глазами, которые бегали по сторонам, как у загнанного зверя. Надя почувствовала, как воздух в комнате изменился. Стал плотнее, тяжелее. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

— Надя, — сказал высокий, — тут дело. Ты... ты можешь помочь.

Она не поняла сразу. Помочь? Чем? Супом? Но потом это случилось. То, о чём она мечтала, но боялась даже представить. Они рассказали ей о засаде. О преступнике, который знает каждый переулок, каждую щель в этом городе. И о том, что им нужен кто-то, кто знает его слабости. Кто-то, кто может подобраться близко, не вызывая подозрений.

Надя посмотрела на свои руки. Они дрожали. Но не от страха. От чего-то другого. От предвкушения? Или от осознания, что её мечта, та самая, о которой она боялась даже думать, вдруг стала реальностью. Она сняла фартук. Запах старой древесины, пахнущей временем, ударил ей в нос. Столовая, плита, кастрюли — всё это осталось позади. Теперь она была... кем? Пока не знала. Но это было начало.