Дожить до рассвета (1975)

Ноябрь 1941-го. Зима, как будто специально, подкрадывалась раньше срока, сжимая всё вокруг ледяным кулаком. Москва — рукой подать, всего шестьдесят километров, но каждый из них словно растягивался в бесконечность. Лейтенант Ивановский, молодой, но уже с глазами старика, стоял у карты, вглядываясь в линии, которые могли стать последними. Его отряд — не просто разведчики, а скорее тени, которые умели растворяться в темноте и возвращаться с чем-то важным. Или не возвращаться.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, давящую. Они ждали. Не знаю, чего именно, но ждали. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Враг начал двигаться иначе. Он... нет, скорее, они. Они стали осторожнее, будто почуяли что-то. Или это просто казалось? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Ивановский приказал выдвигаться. Не громко, не как в кино, а так, будто слова были выдыхаемым паром. Бойцы, закутанные в шинели, пошли за ним. Их шаги — не шаги, а скорее шорох, как будто земля сама не хотела их выдавать. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с холодным металлом оружия. И ещё что-то... да, снег. Он пах по-особенному, когда его касаешься лицом.

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Смешно, да? Но в тот момент это не казалось смешным. Каждый куст, каждое дерево могли скрывать смерть. Они шли, зная, что их задача — не просто выжить, а дожить до рассвета. До того момента, когда можно будет передать данные. Или не передать.

Потом был бой. Короткий, как выдох, но такой, что от него звенело в ушах ещё долго. Ивановский, как всегда, был впереди. Не потому, что герой, а потому, что иначе нельзя. Его люди... нет, скорее, его тени, сделали своё дело. Данные ушли. А они остались.

И вот теперь, когда рассвет уже близко, они сидят у костра, который больше похож на тлеющий уголёк. Тишина снова вокруг. Но теперь она другая. Будто воздух стал легче. Или это просто кажется?