Нью-Йорк, Нью-Йорк (2008)

Он стоял перед пустым складом, и тишина вокруг была не просто отсутствием звука — будто воздух превратился в вату. Нет, не вату. Скорее, в густой туман, который можно потрогать. Запах старой древесины, пахнущей временем, витал в воздухе, смешиваясь с пылью, поднимающейся от пола. Нью-Йорк за окном шумел, но здесь, внутри, было другое измерение. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он хотел создать что-то настоящее. Не просто пьесу, а... нет, не так. Нечто, что останется. Значимое. Искреннее. Но как передать это? Как в том анекдоте про Штирлица: всё кажется простым, пока не начинаешь делать. Он начал с макета. Маленький Нью-Йорк, собранный из обломков его жизни. Картон, проволока, куски стекла. Каждый элемент — как воспоминание. Или рана. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я.

Женщины. Их было слишком много, или слишком мало? Он не мог понять. Каждая оставляла след — запах духов, который не выветривался, или фразу, которая крутилась в голове, как заезженная пластинка. Однажды он проснулся с ощущением, что его тело — не его. Руки чужие, голос чужой. Это был первый звоночек. Потом начались головокружения, будто мир наклонялся под странным углом. Вы когда-нибудь чувствовали, что земля уходит из-под ног, но вы всё ещё стоите? Вот это.

Он работал ночами. Тени на стенах склада становились его соавторами. Иногда он разговаривал с ними. Иногда они отвечали. Или это был ветер? Нет, скорее, что-то другое. Что-то, что он не мог назвать. Но оно было там.

Конец? Нет, это не конец. Это только начало. Или середина. Или что-то между. Вы поймёте, когда дойдёте до этого места.