Возвращение «Святого Луки» (1970)

Виктор Седов выбрался из фургона, как крыса из ловушки, — быстро, почти беззвучно. Хаос вокруг был его союзником: крики, шум, кто-то звал на помощь. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе, будто почувствовали его отсутствие. Но он уже был далеко, втягивая в лёгкие холодный ночной воздух, пахнущий гнилыми листьями и сыростью. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, давящую. Он знал, что это ненадолго.

Заброшенный дом на окраине стал его убежищем. Стены, облупленные, как кожа после ожога, скрипели на ветру. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с пылью. Виктор сел на пол, спиной к стене, и достал из кармана смятую фотографию. «Святой Лука». Франс Хальс. Шедевр, который он видел лишь раз, но запомнил навсегда. Тени на картине плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он улыбнулся. Это будет его лебединой песней. Или нет? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

План созрел быстро. Музей, ночь, минимальная охрана. Он знал, как обойти систему, как сделать так, чтобы камеры видели только то, что он хотел. Но потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Картина оказалась в его руках, и он почувствовал её тяжесть — не физическую, а ту, что давит на душу. Она была живой, как будто смотрела на него сквозь века.

Полковник Зорин, конечно, уже знал. Он всегда знал. Виктор был как шахматная фигура, которую Зорин двигал в своей голове, пока тот ещё сидел в камере. «Седов не остановится», — сказал он своему помощнику, глядя на карту города. И он был прав. Встреча на складе, иностранный «турист», который пахнул дорогим одеколоном и чем-то ещё — металлом, может быть, или страхом. Виктор готовился к сделке, но...

Тени снова задвигались. Или это были уже не тени? Зорин появился из ниоткуда, как в том анекдоте про Штирлица. Виктор замер. Он знал, что это конец. Или начало?

Картина лежала между ними, как невысказанная истина. Кто её заберёт? Или она останется здесь, в этом заброшенном месте, где время остановилось?

Тишина. Опять тишина.