Сядь за руль моей машины (2021)

Юсукэ сел в машину, и тишина обрушилась на него, как волна. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Мисаки за рулём молчала, её пальцы слегка дрожали, но она держалась. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Не так, как он привык. Машина была её, но она вела её так, будто это было продолжение её тела. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Дорога в Хиросиму была длинной, и Юсукэ не мог отделаться от запаха старой древесины, пахнущей временем. Это был запах театра, где он ставил «Дядю Ваню». Или, может, это был запах его прошлого? Покойная жена всегда говорила, что он слишком много думает. «Ты как Штирлиц, — шутила она, — всегда ищешь скрытый смысл там, где его нет». Но теперь, спустя два года, он начал сомневаться. Был ли он счастлив? Или это просто привычка — называть что-то счастьем, потому что так проще?

Мисаки, казалось, чувствовала его мысли. Иногда она бросала на него взгляд, быстрый, как вспышка молнии. Её глаза были тёмными, как ночь, но в них что-то мерцало. Что-то, что он не мог понять. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Она заговорила. Не о дороге, не о погоде, а о чём-то глубоком, личном. Её голос был тихим, но каждое слово било в цель, как камень, брошенный в стеклянную поверхность озера.

Тени за окном плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Юсукэ закрыл глаза, но образы не уходили. Жена. Мисаки. Прошлое. Будущее. Всё смешалось. Он почувствовал, как что-то внутри него сдвигается, как будто старая рана начала заживать. Или, может, это была новая рана? Он не знал. И, кажется, не хотел знать.

Мисаки остановила машину. Они были на краю чего-то. Не города, не дороги — чего-то большего. Она посмотрела на него, и в её взгляде было что-то, что он не мог назвать. Но он почувствовал это. Как запах дождя перед грозой. Как тишину перед словом.