Саундер (1972)

Она стояла у окна, глядя на поле. Не поле даже — на клочок земли, который теперь был всем, что у неё осталось. Земля, дети, тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, тяжёлую. Она вздохнула, и этот вздох прозвучал громче, чем крик. Или ей так показалось? Вы тоже это чувствуете? Или это только я?

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Дети. Старший, Джеймс, стал молчаливым, как будто слова застревали у него в горле, а младшая, Лиззи, всё время прижималась к ней, как будто боялась, что мама исчезнет. Исчезнуть она не могла. Не имела права. Потому что земля. Потому что долги. Потому что Джеймс должен учиться. Он должен. Иначе... иначе всё это было зря.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Она вышла на поле, и запах старой древесины, пахнущей временем, ударил её в нос. Это был запах её детства, запах бабушкиного дома, который давно уже сгорел. Она взяла мотыгу, и руки сами начали работать, будто кто-то другой управлял ими. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Она улыбнулась этой мысли, но улыбка не дошла до глаз.

Вечером, когда солнце садилось, она почувствовала, как земля под ногами стала мягкой, почти живой. Как будто она сама стала частью этого клочка земли. Или земля стала частью её. Разница есть? Наверное, есть. Но сейчас это не важно. Важно было другое: завтра снова вставать. Снова работать. Снова дышать.

А потом... потом она услышала шаги. Не его, конечно. Его шагов она не услышит ещё долго. Но чьи-то. Или ей показалось?