До свиданья, дорогая (1977)

Пола МакФадден жила в своей квартире, как в коконе — тихо, почти бесшумно. Тишина. Не просто отсутствие звука, а будто воздух превратился в вату, плотную и непробиваемую. Она привыкла к этому. Или, может, просто смирилась? Трудно сказать. Но потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я.

Эллиот Гарфилд. Актер. Нет, скорее, человек, который называл себя актером, хотя роли его были такими же эфемерными, как утренний туман. Он въехал этажом ниже, и сначала Пола даже не заметила его. Но потом... потом он начал шуметь. Не просто шуметь — он жил так, будто каждый день был премьерой. Громкие монологи, падения на пол (тренировался, говорил), запах старой древесины, пахнущей временем, смешанный с ароматом дешёвого кофе, который он варил в неурочные часы.

Они столкнулись в лифте. Нет, не столкнулись — это слишком громко сказано. Они оказались рядом, и Пола почувствовала, как его энергия, как ток, пробежала по её коже. Он что-то сказал. Она не ответила. Или ответила? Не помнит.

Дни шли. Недели. Что-то между ними начало меняться. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Как в том анекдоте про Штирлица, где всё идёт не по плану, но в итоге оказывается к лучшему. Они спорили. О чём? О чём угодно. О погоде, о театре, о том, как пахнет дождь на асфальте. Или это был запах её духов, смешанный с его дезодорантом?

Потом однажды вечером, когда тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, он сказал что-то, что заставило её рассмеяться. И она поняла, что это не просто смех. Это что-то большее.

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Они стали ближе. Не сразу, не вдруг. Но постепенно, как будто жизнь сама подталкивала их друг к другу. И в какой-то момент Пола поняла, что её кокон больше не кажется таким уютным.

А он? Он просто продолжал варить кофе. И смотреть на неё так, будто она была его лучшей ролью.