Рождественские каникулы '95 (1995)

Аспен. Декабрь 1995-го. Снег, который не просто падает, а будто зависает в воздухе, как будто время решило замедлить ход. Марта, четырнадцать лет, в своей комнате, обклеенной постерами Дилана Маккея из «Беверли-Хиллз, 90210». Она знает каждую его реплику, каждый взгляд. Люк Перри — её мечта, её идеал. Она даже не замечает, как её пальцы нервно теребят край свитера, пока уговаривает отца: «Пап, ну Аспен же! Там он точно будет. Я чувствую». Лоренцо, её отец, смотрит на неё, как на ребёнка, но в его глазах что-то дрогнуло. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Он соглашается. Почему? Может, потому что сам когда-то мечтал о чём-то подобном. Или просто устал от тишины в доме, которая стала слишком громкой.

Тем временем Ремо, картёжник, проигрывает последние деньги в подпольном казино. Его жена Келли, уставшая от его вечных «я скоро», собирает чемодан. «Ты опоздал, Ремо. На всё», — бросает она, и её голос звучит как приговор. Он пытается что-то сказать, но слова застревают где-то в горле. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Она улетает в Аспен, к сестре. Ремо, с билетом в руке, следует за ней. Не знаю, что он надеялся найти — прощение или себя. Или просто ещё один шанс.

В Аспене всё смешалось. Лоренцо и Ремо встречаются в гостинице из-за путаницы с чемоданами. Один чемодан — чёрный, другой — почти чёрный. Как в том анекдоте про Штирлица, только без шуток. Они смотрят друг на друга, и между ними возникает что-то вроде понимания. Не дружба, нет. Скорее, признание: оба здесь не просто так. Лоренцо — ради дочери, Ремо — ради жены. Но всё идёт не по плану. Марта, с горящими глазами, ищет Люка Перри, но находит что-то другое. Что-то настоящее. Она вдруг замечает, что её отец выглядит усталым. Или это просто свет такой? Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Она не может понять.

Ремо, тем временем, пытается достучаться до Келли. Но она холодна, как этот аспеновский снег. Он говорит что-то о любви, о том, что всё изменится. Она молчит. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

К концу каникул что-то сдвигается. Марта понимает, что Дилан — это не Люк, а Люк — это не Дилан. Лоренцо осознаёт, что его дочь выросла, а он этого не заметил. Ремо... Ремо просто стоит на крыльце гостиницы, вдыхая запах старой древесины, пахнущей временем. Он не знает, что будет дальше. Но, кажется, это уже не так важно.