Полицейский из Беверли-Хиллз 3 (1994)

Аксель Фоули вернулся. Не то чтобы он хотел — скорее, это было похоже на то, как тебя выдергивают из теплой постели в холодный дождь. Беверли-Хиллз. Гламур, блеск, фальшь. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Город изменился. Или это он? Время, знаешь ли, штука коварная. Оно стирает границы, смешивает краски. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Тяжелый, плотный, как будто ты дышишь через марлю.

Он стоял у старого здания, где когда-то был его офис. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с ароматом дорогих духов, которые кто-то оставил в воздухе, как визитку. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Шеф. Его шеф. Тот, кто научил его всему, что он знал. Тот, кто был больше, чем наставник. Почти отец. И теперь он лежал где-то в морге, с пулей в груди. Не просто пуля — это был знак. Послание. Кому? Акселю? Или кому-то ещё?

Он начал копать. Не в буквальном смысле, конечно, хотя иногда хотелось взять лопату и докопаться до сути. Но город сопротивлялся. Как будто сам воздух стал его врагом. Старые друзья... или те, кого он считал друзьями, теперь смотрели на него с подозрением. Или это он стал слишком подозрительным?

Он шел по улицам, чувствуя, как под ногами трещит асфальт. Не трещит, конечно, но ощущение было именно таким. Каждый шаг — как будто он наступает на границу между прошлым и настоящим. И где-то там, в этой границе, пряталась правда.

Он не знал, что найдет. Но знал одно: он не остановится. Не потому, что должен, а потому, что иначе не может. Это было в его крови. В его костях. В его... нет, скорее, в их общей памяти.

И когда он наконец нашел её — правду, — она оказалась горькой. Как старый кофе, который ты пьешь, чтобы не уснуть. Но он выпил её до дна. Потому что другого выбора у него не было.

Или был?