Спасибо, жизнь (1990)

Камилла и Жоэль. Две девчонки, два взгляда на мир, два способа жить — или, скорее, один, но на двоих. Они шли по улице, смеясь так, будто смех был их валютой, а город — бесконечным банкоматом. «Давай туда!» — кричала Камилла, указывая на очередной клуб, где свет бил в глаза, как нож. Жоэль, чуть сдержаннее, но не менее азартная, лишь улыбалась в ответ. Они были как два огня — один яркий, почти ослепляющий, другой — тлеющий, но от этого не менее опасный.

Они... нет, скорее, она — Камилла — первой заметила его. Или её? Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Всё началось с запаха — не парфюма, нет, а чего-то другого. Старой древесины, пахнущей временем, или, может, просто дыма от сигарет, которые они курили, стоя у входа. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, и даже смех стал глухим, как в том анекдоте про Штирлица, который всё ждал, пока кто-то заговорит.

Они вошли. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Кто-то предложил им выпить. Кто-то другой — закурить. Камилла взяла стакан, Жоэль — сигарету. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Всё было как обычно, но... не совсем. Как будто кто-то подкрутил громкость мира, и теперь каждый звук, каждый взгляд, каждый жест отдавался где-то глубоко внутри.

Они смеялись, обманывали, придуривались. Камилла говорила что-то о свободе, Жоэль — о независимости. Но за их словами, за их смехом, за их беспечностью что-то скрывалось. Что-то, что они пока не могли назвать. Что-то, что пахло не старым деревом, а... страхом? Нет, не страхом. Скорее, предчувствием. Как будто кто-то уже начал считать их шаги, но они об этом ещё не знали.

Их дружба была их щитом. Их жажда жизни — мечом. Но даже щиты ломаются, а мечи тупятся. Они шли дальше, не замечая, как граница между весельем и опасностью становилась всё тоньше. Как будто кто-то стёр её ластиком, оставив лишь лёгкий след на бумаге.

А потом... потом они встретили его. Или её. Или это. Вы поймёте, о чём я.