Возвращение болотной твари (1989)

Абигэйл шагнула в лабораторию, и воздух вокруг словно сгустился. Не просто тишина — будто само время замерло, как в том анекдоте про Штирлица, который ждал, пока часы пробьют полночь. Но здесь не было часов. Только запах — резкий, химический, с примесью чего-то старого, древесного, будто стены впитали в себя годы экспериментов и отчаяния. Она почувствовала, как кожа на руках покрылась мурашками. Или это был страх? Нет, скорее, предчувствие.

Доктор Аркейн встретил её с улыбкой, которая не дотягивала до глаз. Его голос звучал ровно, но в нём была какая-то... нет, не фальшь. Скорее, натянутость, как у пианино, которое вот-вот лопнет от напряжения. Он говорил о её матери, о её смерти, о том, как важно продолжить её работу. Но Абигэйл знала — это не про мать. Это про неё. Она была ключом. Или инструментом?

Потом это случилось. Тени в углах лаборатории зашевелились. Нет, не тени — что-то большее. Что-то живое. Или... нет, скорее, они начали двигаться иначе, как будто сама тьма ожила. Она почувствовала, как её сердце заколотилось, как будто пыталось вырваться из груди. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

И тогда он появился. Холланд. Нет, не он — то, во что он превратился. Болотная тварь. Его глаза, такие человеческие, такие... знакомые, смотрели на неё с чем-то, что она не могла назвать. Сострадание? Нет, скорее, понимание. Он схватил её, и она почувствовала, как его кожа — или то, что её заменяло — была холодной, скользкой, но в то же время... безопасной.

Болота встретили их туманом, который обволакивал всё, как одеяло. Или как саван. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, и каждый шаг отдавался эхом в её голове. Они шли, и Абигэйл чувствовала, как её страх постепенно растворяется. Нет, не растворяется — трансформируется.

Дни сливались воедино. Она училась жить в этом мире, где тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Холланд был рядом. Его присутствие стало для неё якорем. Или, может, маяком?

Но Аркейн не сдавался. Его голос, его угрозы, его машины — всё это преследовало их, как навязчивая мелодия, которую невозможно выкинуть из головы. Абигэйл и Холланд боролись. Не только за жизнь, но и за что-то большее. За право быть собой.

Их связь крепла. Она чувствовала это каждый раз, когда их взгляды встречались. Или когда он касался её руки, и она понимала, что его кожа уже не кажется такой чужой.

Но что будет дальше? Она не знала. И, может, это было к лучшему.