Будьте добрыми... если сможете (1983)

Филипп Нери. Нет, не так. Сначала он был просто человеком на улице. Человеком, который... нет, скорее, явлением. Его видели то с подушкой на голове, то с букетом сорняков, которые он держал, как будто это были розы. Или, может, он и правда считал их розами? Кто знает. Прохожие смеялись, но смех этот был странным — не злым, а каким-то... облегчённым. Как будто он напоминал им, что мир не всегда должен быть серьёзным. Или, может, он просто был сумасшедшим? Нет, нет, это слишком просто.

Его часовня. Маленькая, почти незаметная. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с ароматом свежего хлеба, который он раздавал детям. Детям, которые... нет, не просто детям. Сиротам, бездомным, тем, кого мир забыл. Он не просто кормил их. Он давал им что-то большее. Надежду? Нет, не только. Что-то вроде... тепла. Да, тепла. Того, что можно почувствовать, даже когда на улице холодно.

Однажды, это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Он вышел на улицу в своих гигантских туфлях, и кто-то крикнул: «Святой дурак!» Он обернулся, улыбнулся. Или это была гримаса? Нет, точно улыбка. Но такая, которая заставляла задуматься. Кто тут на самом деле дурак?

Тени плясали вокруг него, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. И в этой тишине он говорил. Негромко, но так, что каждое слово било в самое сердце.

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он не был святым. Нет, скорее, он был человеком, который... который знал, что святость — это не про чудеса. Это про то, чтобы быть рядом. Про то, чтобы держать чью-то руку, когда темно. Про то, чтобы смеяться, даже если смех этот кажется безумием.

И вот он идёт по улице. С подушкой на голове. С букетом сорняков. С улыбкой, которая... которая, может быть, и есть самое настоящее чудо.