Праздник (2019)

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, вязкую, и каждый вдох давался с усилием. В загородном доме Воскресенских, где стены, кажется, помнят больше, чем люди, собрались шесть человек и курица. Курица — живая, нервная, с перьями, торчащими в разные стороны, как будто она уже предчувствует свою судьбу. Но готовить её некому. Кухарку забрали на прошлой неделе — то ли по доносу, то ли просто так, потому что за пределами дома, за этими стенами, где-то там, в Ленинграде, время словно сжалось, как пружина, готовая сорваться.

Младший сын, Петя, привёл голодную девушку. Она сидит в углу, обхватив колени, и смотрит на всех, как зверёк, загнанный в ловушку. Её глаза — пустые, но в них что-то есть, какая-то искра, которая, может быть, ещё не погасла. А старшая дочь, Маша, привела мужчину. Незнакомого. Он стоит у окна, курит, и дым от его папиросы смешивается с запахом старой древесины, пахнущей временем. Маша говорит, что выйдет за него замуж. Говорит это так, будто это не решение, а приговор.

До Нового года остаются считанные минуты. Часы тикают, но звук их какой-то странный — не металлический, а глухой, будто они тоже устали. Проблемы нарастают, как снежный ком. Курица, которую никто не может приготовить, становится символом чего-то большего. Она — как последняя ниточка, связывающая их с нормальной жизнью. Или это только кажется?

Тени на стенах пляшут, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Кто-то засмеялся. Сначала тихо, потом громче. И этот смех, такой неожиданный, такой живой, разорвал тишину, как нож.

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Не знаю, как объяснить. Будто что-то сдвинулось, перевернулось. И курица, та самая курица, вдруг стала не проблемой, а чем-то другим. Может, надеждой?

Но это только начало. Или конец?