Наконец-то Рождество (2007)

Два дня до Рождества. Дом Мантелли — как картинка из каталога: индейка в духовке, подарки в блестящей бумаге, ёлка, усыпанная огнями. Но что-то не так. Элис стояла у окна, глядя на снег, который падал, как будто торопился успеть к празднику. Она вдруг поняла — нет, скорее, почувствовала — что их брак с Джиджи стал... как та индейка. Снаружи золотистый, а внутри — сухой, пережаренный.

«Надо уехать», — сказала она, не оборачиваясь. Джиджи, который в этот момент пытался закрепить гирлянду на потолке, остановился. «Куда?» — спросил он, но в его голосе уже звучало не удивление, а что-то вроде облегчения.

Они... нет, скорее, она начала говорить. О том, как всё стало механическим. Как они перестали замечать друг друга. Как будто их жизнь превратилась в ритуал: утро, работа, ужин, сон. И снова. И снова.

Дети, конечно, были против. Бабушка Ванда только хмыкнула: «Молодые дураки». Но они уехали. Оставили дом, ёлку, индейку. Взяли машину и поехали куда глаза глядят.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Они остановились в каком-то старом мотеле. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешанный с ароматом кофе из автомата. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату.

Они сидели на кровати, и вдруг Джиджи засмеялся. Не знаю, почему. Может, от напряжения. Или от того, что всё это было так... странно. Элис посмотрела на него, и её лицо тоже расплылось в улыбке.

Тени от лампы плясали на стенах, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Они говорили всю ночь. О том, что забыли. О том, что потеряли. О том, что ещё можно вернуть.

Утром они поехали обратно. Дом встретил их запахом индейки и детским смехом. Но что-то изменилось. Не в доме. В них.

Или, может, это просто показалось.