Рождество с неудачниками (2004)

Лютер и Нора. Они решили, что Рождество — это не для них. Нет, не то чтобы они ненавидели праздник, просто... ну, знаете, как бывает: ёлка, гирлянды, бесконечные ужины, подарки, которые никто не хочет. Всё это стало чем-то вроде фонового шума, как старый телевизор, который никто не выключает. Их дочь, Блэр, уехала к друзьям, оставив их в доме, который вдруг стал слишком большим. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

И вот они решили: круиз. Карибы. Море, солнце, коктейли. Никаких ёлок, никаких гостей, никаких обязательств. Они представляли себе это так: они на палубе, ветер в волосах, запах соли и свободы. Но... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я.

Сначала всё шло как по маслу. Но потом — как в том анекдоте про Штирлица — началось. Ёлка. Да, та самая, которую они решили не ставить. Она появилась в их каюте, словно призрак прошлого. Нора попыталась её выбросить, но она... нет, она не хотела уходить. Она пахла старой древесиной, пахнущей временем, и стояла криво, как пьяный на субботней вечеринке. Лютер посмотрел на неё и вдруг почувствовал что-то странное. Не ностальгию, нет. Скорее, как будто кто-то щекотал его совесть.

Потом соседи. О, эти соседи. Они не могли понять, как можно игнорировать Рождество. Они смотрели на Лютера и Нору, как на инопланетян. «Вы что, не чувствуете духа праздника?» — спросила одна женщина, пахнущая корицей и чем-то ещё, что Нора не смогла определить. Дух праздника. Что это вообще такое? Тени плясали, как демоны... или как пьяные на той самой вечеринке.

И вот они сидят в каюте, ёлка всё ещё кривая, соседи всё ещё недоумевают, а они... они начинают понимать. Рождество — это не про ёлки и подарки. Это про что-то большее. Что именно? Они ещё не знают. Но, может быть, это и не важно. Главное — они вместе. И, кажется, это уже что-то.