Обезболивающие (2014)

Казе. Нет, не так. Начнём с музыки. Она была его... нет, скорее, она *стала* его всем. Гитара, старая, с потёртым грифом, пахла древесиной, которая, казалось, впитала в себя годы — не просто запах, а что-то вроде дыхания времени. Он играл, и струны жгли пальцы, но это было приятно. Как будто боль напоминала, что он ещё жив.

А потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Мать. Её кашель, который сначала был просто фоном, как шум дождя за окном, стал громче. Громче, чем её голос, чем её смех. Казе не знал, что делать. Школа? Нет, это было... как в том анекдоте про Штирлица: он там был, но его как будто не было. Учителя говорили что-то, а он слышал только тишину. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату.

И вот она появилась. Девчонка. Нет, не девчонка — *она*. Светловолосая, с глазами, которые казались слишком большими для её лица. Они встретились взглядами, и Казе почувствовал, как что-то внутри него сдвинулось. Это было странно. Как будто кто-то включил свет в комнате, где он сидел в темноте годами.

Но свет — он ведь не только греет, правда? Иногда он слепит. И Казе начал понимать, что любовь — это не только про радость. Это про то, как тени пляшут, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он начал писать песни. Не те, что играл раньше, а другие. Грубые, неотшлифованные, но настоящие.

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Как будто мир вокруг него начал двигаться быстрее, а он остался на месте. Мать, школа, гитара, она — всё смешалось в один клубок. И Казе не знал, за какой конец тянуть, чтобы всё не распалось.

Иногда он ловил себя на мысли, что музыка — это не спасение. Это... обезболивающее. Временное. Но что ещё у него есть?

Тени. Запахи. Звуки. Всё это остаётся, даже когда слова заканчиваются.