Маскарад (1988)

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, вязкую. Оливия стояла у окна, глядя на море, которое сегодня казалось слишком спокойным. Слишком. Как будто оно затаило дыхание, ожидая чего-то. Или кого-то. Она... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Отчим, этот человек с холодными глазами и руками, которые всегда пахли деньгами и чем-то ещё — металлом? — теперь был мёртв. Но спокойствие не вернулось. Оно никогда не возвращается, правда? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Убийца. Нет, не убийца. Он уже не был им. Он стоял в тени, наблюдая за ней. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с её духами — лёгкими, как утренний туман. Он не мог понять, когда всё изменилось. Может, когда увидел, как она смеётся? Или когда заметил, как её пальцы дрожат, когда она пьёт чай? Это было... странно. Он привык к другому. К крови, к страху, к быстрым решениям. А тут — тишина. И запах. Всегда этот запах.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Новый человек. Друг детства, говорил он. Но глаза... глаза были как у того, кто слишком долго смотрел в темноту. Или, может, наоборот — слишком долго избегал её. Он начал плести что-то, шептать, улыбаться. Как в том анекдоте про Штирлица, знаешь? Только это не смешно. Ни капли.

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он, бывший убийца, чувствовал это. Угрозу. Она была в воздухе, в каждом взгляде, в каждом слове. И он знал, что не сможет просто уйти. Не теперь. Не после того, как увидел, как она смотрит на него. Не после того, как понял, что это не просто защита. Это... больше. Гораздо больше.

Они стояли вместе. Тишина снова сгущалась, но теперь она была другой. Не ватной, а... живой. Как будто сама земля ждала, что они сделают следующий шаг. Или, может, это просто ветер шутил, принося запах моря и чего-то ещё — чего-то, что нельзя назвать, но можно почувствовать. Ты чувствуешь?