Последние любовники (2016)

Джек... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Он, всегда такой осторожный, словно крадущийся по краю пропасти, вдруг оказался втянут в её орбиту. Мати. Её имя звучало как музыка, которую он не мог понять, но чувствовал всем телом. Она была... нет, она *есть* — как ветер с моря, который то ласкает, то сбивает с ног. И он, этот американец, который думал, что нашёл убежище в тишине прибрежного городка, вдруг понял: тишина — это не просто отсутствие звука. Это что-то другое. Воздух, превратившийся в вату, или, может, в песок, который забивает рот, когда пытаешься крикнуть.

Они встретились на пляже. Нет, не так. Она появилась, как сон, который ты не можешь вспомнить, но знаешь, что он был. Её улыбка — загадочная, как тайна, которую ты не хочешь разгадывать, но не можешь удержаться. Джек... он смотрел на неё издалека, боясь подойти. Боясь, что она исчезнет, как мираж. Но потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Она повернулась, и их взгляды встретились. И всё. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто мир замер, чтобы дать им шанс.

Их роман начался... нет, не начался. Он вспыхнул, как пожар в сухом лесу. Они гуляли по пляжу, и тени от волн плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Мати смеялась, и её смех был как звон стекла, которое вот-вот разобьётся. Джек чувствовал её запах — соль, солнце и что-то ещё, что он не мог назвать. Что-то старое, как запах древесины, пахнущей временем. Она рассказывала о себе, но её слова были как пазл, в котором не хватает половины деталей. Он слушал, но понимал, что за каждым словом скрывается что-то большее. Что-то, что она не говорит.

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Она была как море — то спокойным, то бурным. То ласковым, то опасным. Джек погружался в неё, как в омут, и не хотел выныривать. Но чем ближе он становился, тем больше замечал её раны. Они были как шрамы на старом дереве — глубокие, но невидимые, если не присматриваться. И он начал присматриваться. И тогда всё изменилось. Или, может, просто стало яснее.

Но это уже другая история. Или нет?