Сквозь тьму (2011)

Джек стоял у входа в дом. Нет, не дом — скорее, в эту черную дыру, которая, казалось, втягивала в себя всё вокруг. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную и липкую. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Фонарик в его руке дрожал, луч света скользил по стенам, обнажая трещины, которые казались слишком глубокими, чтобы быть просто трещинами. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с чем-то ещё — металлическим, резким. Как будто кто-то забыл выключить паяльник.

Он шагнул внутрь. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Пол под ногами заскрипел, но не так, как должен был. Слишком громко. Слишком... намеренно. Джек замер. Впереди — дверь. Нет, не дверь, а что-то вроде портала, ведущего в другое измерение. Или в подвал. Кто знает?

Комнаты. Их было больше, чем должно было быть. Стены, обтянутые кожей... нет, не кожей, а обоями, которые когда-то были дорогими. Теперь они шелушились, как старая краска. На полках — артефакты. Не просто старые вещи, а что-то... другое. Часы, которые тикали в обратную сторону. Книги, страницы которых шевелились, будто их листал невидимый ветер.

Дневник. Он нашёл его в углу, под слоем пыли. Страницы были исписаны почерком, который казался слишком аккуратным для человека, который жил здесь. Гробовщик. Нет, не гробовщик — что-то большее. Что-то, что не укладывалось в голове.

Потом Джек услышал шаги. Они шли за ним. Нет, не за ним — вокруг него. Как будто дом сам решил его преследовать. Он побежал. Нет, не побежал — его ноги просто двигались сами, будто кто-то дергал за ниточки.

И вот он понял. Гробовщик не был героем. Он был... чем-то другим. Чем-то, что нельзя назвать.

Тени сгущались. Джек чувствовал, как они касаются его кожи, холодные и липкие, как паутина. Он кричал, но звук не выходил наружу. Или выходил, но его никто не слышал.

В конце концов, он выбрался. Нет, не выбрался — его вытолкнули. Или он сам ушёл? Неважно. Главное — он знал правду.

А дом остался. Он всегда остаётся.