Вторая подача (2021)

Друв стоял у окна, глядя на улицу, где дождь стучал по асфальту, словно пытался что-то выбить из него. Или из него самого. Он... нет, скорее, они — он и его мысли — начали двигаться иначе. Мысли, которые всегда были его единственной семьёй, теперь казались чужими. Аня. Её мечта о большой семье, о доме, где пахнет пирогами и смехом, а не одиночеством и пылью. Он не мог дать ей это. Или мог?

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Он решил создать семью. Не свою, конечно, а ту, которая могла бы стать его. Как в том анекдоте про Штирлица, где всё правда, но ничего не правда.

Сначала был актёр. Нет, не актёр — человек, который когда-то играл других, а теперь забыл, кто он сам. Его глаза были как старые зеркала, в которых отражалось что-то, чего уже нет. Потом женщина, которая всегда хотела детей, но так и не решилась. Её руки пахли ванилью и чем-то горьким, как будто она держала в них всю свою жизнь, но не знала, куда её положить. И военный. Он молчал больше, чем говорил, но его молчание было громче любого слова.

Они начали собираться за одним столом. Сначала это было странно. Неловко. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Но потом... потом что-то щёлкнуло. Как замок, который долго не открывался, но вдруг поддался. Они стали говорить. Смеяться. Спорить. Тени на стенах плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке.

Аня приходила всё чаще. Её глаза светились, но иногда в них мелькало что-то. Подозрение? Или просто игра света? Друв не знал. Он только чувствовал, как правда начинает вылезать наружу, как нитка из старого свитера.

И вот он стоит перед выбором. Сказать ей? Или молчать? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Настоящая семья — это не те, кто рядом по крови. Это те, кто рядом, когда ты падаешь. Или когда ты просто стоишь у окна, а за ним дождь.

Но что, если она не поймёт?

Конец. Или начало.