Пёрл (2020)

Трэвис вышел из клиники с пустотой внутри. Не той, что была раньше, когда он искал её заполнить чем угодно — наркотиками, алкоголем, чужими телами. Нет, теперь это была другая пустота. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, и каждый вдох давался с усилием. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Его мысли, его тело, его жизнь. Всё будто замедлилось, как в старом фильме, где кадры заедают.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Она появилась. Жемчуг. Не знаю, почему её так звали — может, из-за того, как свет играл в её глазах, или из-за того, что она казалась такой же редкой, такой же... нет, не хрупкой. Прочной, но нежной. Как будто её можно было держать в руках, но не сломать. Она смотрела на него так, будто видела сквозь него. Не его прошлое, не его боль — что-то глубже. Что-то, о чём он сам не знал.

Они начали говорить. Нет, не просто говорить — она слушала. По-настоящему. Её голос был как запах старой древесины, пахнущей временем. Тёплый, но с лёгкой горчинкой. Она рассказывала о своих снах — не тех, что снятся ночью, а тех, что живут внутри. О местах, где она хотела побывать, о людях, которых хотела встретить. И он... он начал рассказывать ей о себе. Сначала осторожно, как будто боялся, что слова рассыплются. Потом всё быстрее, как будто они вырывались из него сами.

Тени плясали вокруг них, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он не мог понять, где кончается он и начинается она. Или это она кончалась в нём? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Однажды она сказала: «Ты не один». И он поверил. Не сразу, конечно. Но постепенно. Как будто её слова стали мостом через ту пропасть, которую он сам вырыл. Они шли вместе, и он начал замечать вещи, которых раньше не видел. Запах дождя на асфальте. Шероховатость её ладони, когда она брала его за руку. Как будто мир начал оживать вокруг него.

Но что-то всё ещё оставалось недоговорённым. Что-то в её глазах, в её молчании. Он чувствовал это, но не спрашивал. Может, боялся. Может, просто хотел оставить это как есть. Как ту последнюю страницу в книге, которую ты не решаешься перевернуть.