Ложь (2001)

Хоуи стоял у окна, глядя на пустую улицу. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, вязкую, которая давит на уши. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе, эти дни. Как будто время растянулось, как жвачка, которую кто-то забыл на асфальте. Мама умерла. Отец... ну, отец был где-то там, в своём мире, с этой новой женщиной, которая пахла дешёвыми духами и сигаретами. Хоуи даже не пытался злиться — злость требовала сил, а их не было. Только пустота, которая гудела где-то в груди, как старый холодильник.

Гэри предложил ограбить дом. «Просто так, для прикола», — сказал он. Хоуи согласился. Не потому, что хотел, а потому, что это было хоть что-то. Дом оказался старым, пахнущим древесиной, которая, казалось, впитала в себя годы, десятилетия. Тени плясали на стенах, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Они нашли деньги, украшения, но что-то пошло не так. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Большой Джон появился внезапно, как будто вырос из тьмы. Его глаза — холодные, как сталь, но в них была какая-то странная глубина. Хоуи ожидал удара, крика, но вместо этого услышал: «Ты знаешь, что делаешь?»

Сначала он думал, что это риторический вопрос. Но нет. Большой Джон говорил серьёзно. Он... нет, они начали разговаривать. О жизни, о войне, о том, как всё может пойти наперекосяк. Ветеран рассказывал о Вьетнаме, о запахе джунглей, о том, как земля там пахла гнилью и дождём. Хоуи слушал, но не всё понимал. Зато чувствовал. Руки Большого Джона, шершавые, как наждачная бумага, иногда касались его плеча. Это было странно — не больно, не страшно, а... как будто кто-то наконец заметил, что он существует.

Гэри исчез. Хоуи даже не удивился. Он всегда знал, что Гэри ведёт двойную жизнь, но никогда не думал, что это коснётся его. Большой Джон, однако, не дал ему уйти в себя. «Ты не можешь просто так сдаться, — сказал он. — Иначе станешь как они». Кто они? Хоуи не спросил. Но почувствовал, что это важно.

Теперь они встречались каждый день. Большой Джон учил его чинить вещи, говорить правду, смотреть в глаза. Иногда Хоуи ловил себя на мысли, что ветеран говорит не только ему. Как будто он обращается к кому-то ещё, к тому, кого уже нет. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Однажды Большой Джон показал ему фотографию. Молодой парень в форме. «Это мой сын, — сказал он. — Он не вернулся». Хоуи не спросил, что случилось. Но понял, что это и есть тот груз, который Большой Джон носит с собой. И, может быть, теперь он делит его с ним.

Конец? Нет, это только начало. Но какое-то странное, неопределённое. Как будто кто-то начал рассказывать историю, но забыл, чем она закончится.