Неукротимые амазонки (1996)

Стив Роджерс открыл глаза. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, почти осязаемую. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Планета, на которую он свалился, была пустынной, но не безжизненной. Ветер нёс с собой запах старой древесины, пахнущей временем, и что-то ещё — металл? Нет, скорее, порох. Или виски. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он поднялся, ощущая под ногами песок, который скрипел, как снег в январском лесу. Корабль лежал на боку, словно гигантская металлическая туша. Стив огляделся. Ничего, кроме бескрайних дюн и странного, почти фиолетового неба. Но потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Из-за горизонта появились они. Женщины. Нет, не просто женщины — амазонки. Их походка была уверенной, как у ковбоев из старых вестернов, а взгляды — острыми, как лезвия. Они несли оружие, но не так, как солдаты. Скорее, как художники, держащие кисти.

Стив замер. Он был первым мужчиной здесь за... сколько? Двадцать лет? Больше? Одна из них, с рыжими волосами, которые казались огнём на фоне блёклого неба, подошла ближе. Её глаза были зелёными, как мох, но с каким-то странным блеском. Она улыбнулась, но это не было дружелюбием. Скорее, вызовом.

— Ты кто? — спросила она, и её голос звучал, как ветер, несущийся через каньон.

Стив попытался ответить, но слова застряли в горле. Он чувствовал, как его сердце бьётся, как барабан на родео. Потом она протянула руку, и он увидел, что её пальцы покрыты шрамами. Как будто она дралась с самой жизнью и выиграла.

— Я... — начал он, но она перебила.

— Неважно. Ты здесь. И это уже интересно.

Они повели его в своё поселение. Дома были странными — не то из камня, не то из чего-то древнего, что давно забыло своё имя. Запахи витали в воздухе: дым, специи, что-то сладкое, как мёд, но с горчинкой.

— Ты останешься, — сказала рыжая, и это не было вопросом.

Стив почувствовал, как что-то внутри него сдвинулось. Любовь? Возможно. Или просто предчувствие бури. В любом случае, это было начало. Или конец? Кто знает.