Салон Китти (1975)

Салон Китти. Берлин, 1941. Тени плясали на стенах, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, тяжёлую. Китти, хозяйка этого места, стояла у зеркала, поправляя причёску. Её салон был не просто заведением — это был театр, где каждый жест, каждое слово, каждый вздох были частью спектакля. Или ловушки. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Девушки. Их отбирали как драгоценности, проверяя каждую деталь: цвет волос, форму носа, даже запах кожи. Они должны были пахнуть... как? Не духами, нет. Чистотой. Арийской чистотой. Но за этим блеском скрывалось нечто большее. Каждая из них была инструментом. Оружием. Или, может, жертвой? Вопрос, который Китти задавала себе всё чаще.

Маргерита. Её глаза — голубые, как лед, но в них появилась трещина. Она встретила его. Офицера люфтваффе. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Его слова, такие тихие, такие опасные, будто раскалённый уголь, который она держала в руках, не в силах выбросить. Он говорил о вещах, которые нельзя было произносить вслух. О сомнениях. О страхе. О правде. И она слушала. Слушала, как будто это был последний глоток воздуха перед тем, как утонуть.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Валленберг, её покровитель, её тюремщик, начал подозревать. Его взгляд, холодный и острый, как лезвие, скользил по ней, ища слабину. А она? Она играла свою роль, как всегда. Но что-то изменилось. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с ароматом её духов, и она чувствовала, как стены сжимаются. Или это её сердце?

Конец близок. Или уже наступил? Она не знала. Но одно было ясно: в этом мире, где каждое слово записывается, каждое движение отслеживается, даже любовь становится преступлением. И она уже не могла остановиться. Или не хотела?