Извините, Вы нормальны? (1979)

Густаво Спарвьери. Человек, который знал, что правильно, а что нет. Нет, не знал — был уверен. Как в том анекдоте про Штирлица, который всегда знал, где враг. Только враг Густаво был не в тылу, а в каждом, кто позволял себе хоть каплю сомнения в его идеалах. Общественная мораль. Этикетка. Этикетка, которая, как он думал, держала мир от распада. Но что, если мир уже давно распался, а этикетка — всего лишь пыль на разбитой вазе?

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Густаво и его убеждения. Они шли вперёд, как танк, но что-то вдруг заставило их замедлиться. Нини-Помпон. Это имя, как заноза, впилось в его сознание. Красота, которая, казалось, олицетворяла всё, против чего он боролся. Но что, если красота — это не грех? Что, если грех — это то, как мы её воспринимаем?

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Анна Мария Иммаколата. Дочь президента Общественной Ассоциации Христианской Морали. Да, той самой, которая, как и Густаво, боролась за чистоту. Но чистота — это что? Отсутствие грязи? Или просто иллюзия, которую мы создаём, чтобы не видеть, что грязь — это часть нас?

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Густаво стоял перед зеркалом, но видел не себя. Он видел... нет, скорее, чувствовал. Запах старой древесины, пахнущей временем. Как будто его убеждения были этой древесиной — твёрдой, но хрупкой.

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Густаво начал понимать, что его борьба — это не борьба с грехом, а борьба с самим собой. С тем, что он боялся признать.

И вот он здесь. Перед ней. Нини-Помпон. Анна Мария. Девушка, которая была символом и одновременно его зеркалом. Она смотрела на него, и в её глазах он видел не вызов, а... понимание. Как будто она знала, что он придёт.

— Вы нормальны? — спросила она.

Густаво не ответил. Он не знал. Но, может быть, это и было началом чего-то нового.