Генерал Де Голль (2020)

1940 год. Франция. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, густую, тяжёлую, пропитанную страхом. Генерал Шарль де Голль стоит у окна, за его спиной — карта Европы, изрезанная красными линиями, как раны. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Немцы. Союзники. Даже его собственное правительство, которое, кажется, уже смирилось с поражением. Но он — нет. Он не может. Не хочет. Или, может, просто не умеет сдаваться. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Его кабинет пахнет старой древесиной, пахнущей временем, и чернилами, которые он использует для своих речей. Речей, которые никто, кроме него, пока не слышит. Но он пишет. Словно каждое слово — это пуля, которая однажды попадёт в цель. Его жена, Ивонна, сидит в углу, вяжет что-то. Её пальцы движутся быстро, почти механически, но взгляд — он устремлён на мужа. Она знает, что он делает. Она всегда знает. И поддерживает. Не словами, нет. Просто тем, что она здесь. Как в том анекдоте про Штирлица, где важнее всего — не то, что сказано, а то, что осталось за кадром.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Он вышел к микрофону. Не к своему, нет — к чужому, в Лондоне. И сказал то, что должен был сказать. Не про победу. Не про славу. Про честь. Про то, что Франция — это не просто территория на карте. Это идея. Это дух. Тени плясали вокруг него, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Но он стоял. Твёрдо. Как скала. Или как человек, который знает, что за ним — миллионы, даже если они пока молчат.

Его слова летели через Ла-Манш, через оккупированные города, через леса, где уже начали собираться первые группы Сопротивления. Они не были громкими. Но они были. И этого хватило. Пока что.