Слезы под дождем (1988)

Она приехала в Лондон с чемоданом, полным воспоминаний, и письмом, которое не решалась открыть. Мать просила её найти что-то — или кого-то. Но что именно, она не уточнила. «Ты поймёшь, когда увидишь», — было написано. И она поняла. Как только он появился в дверях кафе на Бейкер-стрит, с каплями дождя на пальто и взглядом, который будто знал её всю жизнь. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Неловко, но с какой-то странной уверенностью, будто всё уже предрешено.

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Она чувствовала запах старой древесины, пахнущей временем, и его одеколон — что-то между кожей и дымом. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Они говорили о книгах, о дожде, о том, как Лондон всегда кажется чужим, даже если ты здесь родился. Но потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Письмо. Оно лежало между ними, как граната с выдернутой чекой. Её мать. Его отец. Или нет, скорее, их отец.

Он молчал. Она тоже. Тишина снова. Но теперь она была другой — густой, как суп, который варили слишком долго.

Они пытались отстраниться, но это было как пытаться убежать от собственной тени. Каждый раз, когда она закрывала глаза, видела его руку, лежащую на столе, и тонкий шрам на запястье. Почему-то это казалось важным.

Лондон продолжал лить дождь, как будто плакал за них обоих. Или, может, это были они плакали через него.

Она думала о том, что любовь — это не всегда выбор. Иногда это просто... случилось. Как в том анекдоте про Штирлица, который не мог понять, почему всё пошло не так.

Но разве это важно? Важно то, что они чувствовали. Или то, что они должны были чувствовать?

Она так и не открыла письмо до конца. Может, оно и к лучшему.