Злодейка (2017)

Сук-хи... нет, теперь Чхэ Ён-су. Она привыкла к новому имени, как к тесной обуви, которая сначала натирает, а потом становится частью тебя. Ее прошлое — это тени, которые цепляются за пятки, как мокрая ткань. Она помнит, как ее учили: «Тишина — твой лучший друг. Но не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, и ты задыхаешься в ней». Теперь она дышит свободно, или пытается. На сцене она другая — живая, яркая, почти настоящая. Но иногда, когда занавес опускается, она ловит себя на мысли, что ее улыбка — это маска, а глаза все еще ищут выходы в темноте.

Южнокорейское ЦРУ дало ей шанс. Десять лет службы, и она свободна. Свободна? Нет, скорее, на испытательном сроке. Они знают, кто она. Она знает, кто она. Но кто она теперь? Актриса? Убийца? Или что-то между? Потом это случилось... ты поймешь, о чем я. Тени начали двигаться. Нет, не тени — они. Они начали приближаться, как в том анекдоте про Штирлица, где он сидит в кафе, а за соседним столиком — его прошлое. Только здесь не кафе, а театр, и запах старой древесины, пахнущей временем, смешивается с ароматом грима и пота.

Она чувствует их. Не видит, но чувствует. Как будто кто-то провел пальцем по ее спине, оставив след холода. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Она пытается игнорировать, но это невозможно. Ее руки, привыкшие к оружию, теперь держат сценарий, но пальцы все еще помнят вес ножа. Ее ноги, обученные бесшумно скользить по полу, теперь танцуют на сцене, но каждый шаг — это шаг назад, в ту самую тьму.

Она хочет верить, что может стать кем-то другим. Но прошлое — это не просто тень. Это зеркало, которое она разбила, но осколки все еще режут. И каждый раз, когда она думает, что нашла себя, они напоминают: ты все та же. Ты все та же.

И вот она стоит перед выбором: бежать или встретить их лицом к лицу. Но что, если лицо, которое она увидит, будет ее собственным?