Смертельная гонка 2: Франкенштейн жив (2010)

Терминал Айленд. Не просто тюрьма — это... нет, скорее, *была* тюрьмой. Теперь это что-то другое. Арена? Театр? Лаборатория? Сложно сказать. Воздух здесь густой, как суп, пропитанный потом, кровью и... чем-то ещё. Металлом? Нет, скорее, сталью, которая воняет ржавчиной и страхом. Тени пляшут на стенах, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, когда уже не важно, кто ты и зачем пришёл.

Франкенштейн. Нет, не тот, из книжки. Этот — живой. Или... почти живой. Его имя стало легендой, мифом, который шепчут в камерах перед сном. Он выжил. Он вернулся. Или это всё враньё? Кто знает. В Терминале Айленд правда — это то, что показывают на экранах. А экраны никогда не врут, правда?

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, липкую. И в этой тишине — шаги. Тяжёлые, мерные, как удары сердца. Или молота. Кто-то идёт. Нет, *оно*.

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Зрители за экранами затаили дыхание. Они ждут. Они всегда ждут. Кровь, крики, смерть — это их хлеб. Но сегодня что-то не так. Сегодня... Сегодня Франкенштейн не играет по правилам. Он... нет, скорее, *оно* движется иначе. Не так, как раньше. Будто кто-то переписал сценарий. Или просто вырвал страницы.

Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивается с чем-то резким, химическим. Лаборатория? Или просто декорации? В Терминале Айленд всё — декорации. Даже люди.

И вот он... нет, *оно* появляется. Франкенштейн. Живой. Или нет? Его глаза... Вы видели когда-нибудь глаза, в которых нет ничего? Ни злобы, ни боли, ни даже пустоты. Просто... тьма.

Игра начинается. Или заканчивается? В Терминале Айленд это одно и то же.

Кто победит? Кто проиграет? Кто вообще ведёт счёт?

Тени пляшут. Воздух густеет. Франкенштейн жив.

Или это просто шоу?