Дочь Дракулы (1972)

Луиза вернулась в деревню, как будто её кто-то позвал. Нет, не позвал — потянул. Как будто невидимая нить, туго натянутая, вела её через леса и поля, мимо покосившихся заборов и церкви с облупившейся краской. Бабушка, баронесса Карлстейн, лежала в своей комнате, и воздух там был густой, как суп. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с чем-то ещё — лекарствами? Или это был запах самой смерти? Луиза не могла понять.

— Ты должна знать, — прошептала бабушка, и её голос был похож на шорох сухих листьев. — Наш род... он не такой, как все. Первый барон Карлстейн... он был... — она замолчала, будто слова застряли у неё в горле. — Он был не совсем человеком.

Луиза почувствовала, как что-то холодное пробежало по её спине. Не страх, нет. Скорее, странное облегчение. Как будто она всю жизнь ждала этого момента, даже не осознавая этого. Она... нет, они начали двигаться иначе. Всё вокруг стало казаться чужим, но в то же время знакомым. Как будто она смотрела на мир через запотевшее стекло.

Она осталась в ancestral доме — так его называли местные, с придыханием. Дядя и его любовница Карин встретили её с подозрительной теплотой. Карин улыбалась слишком широко, а её глаза блестели, как у кошки, которая только что поймала мышь. Луиза старалась не думать об этом. Она пыталась примириться с новой правдой, но правда, как оказалось, была лишь верхушкой айсберга. Или, скорее, дверью в тёмный подвал, который лучше не открывать.

Потом это случилось. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? В деревне начали исчезать люди. Сначала это был старый пастух, потом молодая девушка из таверны. Их находили бледными, почти прозрачными, с двумя маленькими ранками на шее. Детектив Макс Карлстейн — да, он тоже из их рода, но об этом позже — начал расследование. Он был умён, слишком умён для этой деревни. Его подозрения падали на всех, но чаще всего он смотрел на Луизу. Она чувствовала его взгляд, как прикосновение холодного металла.

Тени в доме плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Луиза знала, что что-то идёт не так. Она чувствовала это кожей, как будто кто-то постоянно дул ей в затылок. Но что именно? Или кто?

Макс собирал пазлы, но картина выходила мрачной, слишком мрачной. Он начал понимать, что правда не просто скрыта — она живая. И она смотрит на него из-за угла, улыбаясь.

Луиза стояла у окна, глядя на луну. Она думала о бабушке, о её словах, о том, что она теперь часть чего-то большего. Или меньшего? Она не могла решить. Но одно она знала точно: её жизнь уже никогда не будет прежней. И, возможно, жизнь всей деревни тоже.