Переправа (2009)

Лето 1941-го. Лес. Густой, как суп, который варили в деревне у бабки Матрёны. Артиллерийский взвод — молодые, зелёные, ещё не нюхавшие пороха. Они шли, точнее, брели, потому что шаг уже не был шагом. Это было что-то вроде... нет, не шага, а скорее движения вперёд, несмотря на всё. Всё вокруг — тишина. Не просто отсутствие звука, а будто воздух превратился в вату, плотную, липкую, которая давит на уши. Или на душу. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Они отступали. Нет, не отступали — их отбрасывали. Как щепки в бурной реке. Лес вокруг был старый, дремучий, пахнущий сыростью и чем-то ещё — временем, может быть. Запах старой древесины, которая помнит ещё царя Гороха. Или не помнит. Кто знает? Они шли, спотыкаясь о корни, которые, казалось, специально цеплялись за сапоги. Сапоги, кстати, уже не сапоги, а что-то вроде мокрых тряпок. Ноги в них гудят, как будто их кто-то бил молотком. Или это сердце стучит? Трудно сказать.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Они вышли к реке. Широкая, спокойная, как зеркало. Или как могила. Переправа. Старый мост, который, кажется, держался только на честном слове. Или на молитвах. Они начали двигаться по нему — нет, не они, он... первый. Потом второй. Тени от деревьев плясали на воде, как демоны. Или как пьяные на субботней вечеринке. Кто их знает?

И тут — выстрел. Один. Потом ещё. Они замерли. Не потому что испугались, а потому что поняли: это конец. Или начало? Тишина снова накрыла их, как одеяло. Только теперь это была другая тишина. Тяжёлая, как свинец. Или как долг. Они смотрели друг на друга, и в их глазах читалось что-то... нет, не страх. Скорее, решимость. Или обречённость. Кто их разберёт?

Они пошли дальше. Потому что другого выхода не было. Или был, но они его не видели. Лес снова сомкнулся за ними, как будто ничего и не было. Только запах пороха остался в воздухе. И что-то ещё — что-то, что нельзя назвать, но можно почувствовать. Вы чувствуете?