Исчезновение (2018)

Они шли по берегу, как обычно, после шторма. Ветер ещё не успокоился, но уже не рвал, а скорее гладил лицо, как старый знакомый, который знает, где болит. Джеймс первым заметил ящик. Нет, не ящик — что-то большее, массивное, облепленное водорослями и ракушками. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе, будто земля под ногами стала мягче, или это просто ноги стали тяжелее. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, и даже шум волн где-то далеко, за спиной, стал приглушённым.

— Что это, чёрт возьми? — пробормотал Дональд, но его голос звучал как-то нереально, будто из другого измерения.
— Золото, — сказал Томас, и это слово повисло в воздухе, как запах старой древесины, пахнущей временем.

Они открыли ящик. Слитки лежали там, как будто их только что вынули из огня, но холодные на ощупь. Тяжёлые, почти нереальные. Джеймс поднял один, и его пальцы слегка дрогнули — не от веса, а от чего-то другого. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Сначала это были слухи. Кто-то сказал кому-то, кто-то услышал, кто-то рассказал. Как в том анекдоте про Штирлица, только без смеха. Люди начали появляться на острове. Сначала рыбаки, потом торговцы, потом те, кто даже не знал, как выглядит море. Они приходили с вопросами, с предложениями, с угрозами. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке.

Дружба? Да, она была. Но золото... оно делает что-то с людьми. Не сразу, не резко, но постепенно, как ржавчина. Джеймс начал запирать свою долю в старом сундуке, который стоял в углу его комнаты. Томас перестал говорить, будто слова стали слишком дорогими. Дональд... он просто исчез однажды ночью. Нет, не исчез — скорее, растворился, как туман над водой.

И теперь они сидят в комнате, где пахнет плесенью и солью, и смотрят на пустой ящик. Золото всё ещё там, но его как будто нет. Или оно есть, но уже не их. Вы понимаете, о чём я? Или это только мне кажется?

Тени за окном двигаются, но это не люди. Или это всё-таки люди? Джеймс смотрит на свои руки — они всё ещё дрожат.