Подольские курсанты (2020)

Октябрь 1941-го. Подольск. Три с половиной тысячи курсантов — мальчишки, вчерашние школьники, ещё не успевшие понять, что такое война. Им выдали винтовки, приказ и... нет, не приказ, скорее, приговор: занять оборону на Ильинском рубеже. Держать, пока не подойдут свои. А свои — это кто? Когда? Вопросов больше, чем ответов. Но они пошли. Потому что надо. Потому что Москва.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Тяжёлый, плотный, как будто им можно дышать только с усилием. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешался с чем-то металлическим, острым. Это страх? Или просто осень? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Они копали окопы, ставили орудия, молчали. Кто-то курил, кто-то шутил, но шутки были плоскими, как будто их выдохнули, а не сказали. Потом это случилось. Танки. Сначала гул, потом рёв, потом... нет, не рёв, скорее, скрежет, как будто земля сама стонала под их гусеницами. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Только вечеринки здесь не было. Была война.

Они стреляли. Стреляли, пока руки не немели, пока глаза не слезились от дыма. Стреляли, потому что другого выбора не было. Двенадцать дней. Двенадцать дней они держались. Двенадцать дней они были стеной. Стеной, которую немцы не могли пробить. Стеной, которая рухнула, но не сломалась.

А потом... потом пришли свои. Или не свои? Кто их знает. Главное, что они выстояли. Выстояли, чтобы кто-то другой мог жить. Выстояли, чтобы Москва осталась Москвой. Выстояли, чтобы мы могли об этом говорить. Или молчать. Как хотите.