Брестская крепость (2010)

22 июня 1941 года. Рассвет. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, густую и тяжёлую. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, если бы она вдруг случилась в аду. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с чем-то металлическим, острым. Война ещё не началась, но она уже витала в воздухе. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Грохот. Сначала один, потом другой, потом всё слилось в единый рёв, как будто земля решила разорваться на части. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Не как солдаты, а как звери, загнанные в угол. Петр Гаврилов, комиссар Фомин, Кижеватов — каждый из них стал центром своей маленькой вселенной, где время текло по-другому. Где каждый выстрел, каждый крик, каждый вздох имел значение.

Гаврилов — камень. Нет, не камень, скорее, скала. Он стоял, как будто врос в землю, и его голос, низкий и хриплый, разрывал тишину между взрывами. Фомин — огонь. Нет, не просто огонь, а тот, что горит даже под дождём. Его слова, резкие и точные, как пули, заставляли людей подниматься снова и снова. Кижеватов... он был как ветер. Невидимый, но вездесущий. Его люди шли за ним, даже не зная, куда. Они просто шли.

Тени снова плясали, но теперь это были не демоны, а люди. Люди, которые падали, поднимались, снова падали. Запах пороха, крови, пота. Руки, скользящие по холодному металлу винтовок. Где-то вдалеке кричал ребёнок. Или это был взрослый? Трудно сказать. Война стирает границы.

Тишина снова вернулась. Ненадолго. Или навсегда? Кто знает. Но в этой тишине было что-то... нет, не страшное. Что-то большее. Что-то, что заставляло сжимать зубы и идти вперёд. Даже если впереди только тьма.