Ворошиловский стрелок (1999)

Жизнь Ивана Фёдоровича текла, как старая река — медленно, без резких поворотов. Он... нет, скорее, они с Катей жили в своём ритме, будто часы, которые никто не спешил заводить. Дом пах старой древесиной, пахнущей временем, и чем-то ещё — то ли пылью, то ли воспоминаниями. Катя, его внучка, была его светом. Единственным. И всё шло своим чередом, пока... Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я.

Трое. Они появились внезапно, как в том анекдоте про Штирлица, только без смеха. Молодые, наглые, с глазами, полными пустоты. Или, может, это была не пустота, а что-то другое — что-то, что не хочется называть. Они начали двигаться иначе. Не просто шуметь по вечерам, а как будто... как будто проверяли границы. Иван Фёдорович чувствовал это. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

А потом — тишина. Не просто отсутствие звука. Будто воздух превратился в вату, плотную, тяжёлую. Катя не вернулась домой. Он искал её, звонил, стучал в двери. И когда нашёл... Нет, лучше не говорить. Лучше просто представить: тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. И запах. Запах чего-то чужого, тёплого, липкого.

Он пошёл в милицию. Они арестовали их. Ненадолго. Очень ненадолго. Влиятельный отец одного из них — тот, что в погонах, — сделал своё дело. Иван Фёдорович смотрел, как они выходят на свободу, и чувствовал, как что-то внутри него ломается. Не просто злость. Что-то глубже. Что-то, что не выразить словами.

Тишина снова. Но теперь она другая. Теперь она ждёт. И он ждёт. С винтовкой в руках, с мыслями, которые крутятся, как осенние листья. Или как пули в стволе. Выбор за ним. Или нет?