Иван Царевич и Серый Волк 5 (2022)

Иван и Василиса. Ну, вы знаете, как это бывает: они уже давно не просто пара, а что-то вроде легенды. Жили-были, как в сказке, но сказка эта стала... слишком привычной. Знаете, как в том анекдоте про Штирлица: когда всё предсказуемо, даже волшебство теряет вкус. И вот они решили — а почему бы не отправиться туда, где всё наоборот? В страну, которую даже назвать толком нельзя. "Туда-не-знаю-когда". Звучит как бред, но это же они, Иван и Василиса. У них всё возможно.

Но тут... это случилось. Бабочка. Маленькая, с крылышками, которые пахнут чем-то древним, как будто пылью из забытого сундука. Она махнула — и всё перевернулось. Не просто перевернулось, а... как будто кто-то взял и стёр память. Всех. Даже Василиса. Она смотрит на Ивана, а в её глазах — пустота. "Кто ты?" — спрашивает. И это... это хуже, чем любая опасность. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Иван, конечно, не из тех, кто сдаётся. Он... нет, скорее, они — он и Серый Волк — начали двигаться иначе. Как будто мир вокруг стал другим. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. И запах... запах старой древесины, пахнущей временем. Вы когда-нибудь замечали, как время пахнет? Вот и я нет, но тут оно было. Осязаемо.

Их путь — это не просто дорога. Это... уровни. Да, как в игре, только игра эта странная. Каждый шаг — новое испытание. То они встречают старую Бабу-Ягу, которая вдруг стала их союзницей, то натыкаются на русалок, которые больше похожи на банду хулиганов. И всё это — чтобы вернуть Василису. Вернуть её память. Вернуть её... их.

Но самое страшное — это не враги. Это... они сами. Иван начинает сомневаться. А вдруг это он забыл что-то важное? А вдруг он уже не тот, кем был? Серый Волк, конечно, пытается его подбодрить, но даже его шутки звучат как-то... неуверенно.

И вот они стоят перед последним порогом. Что там, за ним? Новый мир? Или конец всему? Иван делает шаг. Или это делает кто-то за него? Вы поймёте, о чём я.

А потом... потом это случилось. Но об этом — в следующий раз.