День «да» (2021)

Утро началось с тишины. Не просто отсутствия звука — будто воздух превратился в вату, плотную и тяжёлую. Родители, точнее, мама и папа, сидели за столом, пили кофе, и что-то в их взглядах было... странное. Не тревожное, но предвещающее. Как будто они договорились о чём-то, о чём дети не должны знать. Или, может, они сами ещё не до конца понимали, что затевают.

— Можно мороженое на завтрак? — спросил младший, Лёша, с той интонацией, которая обычно предшествует отказу.

— Да, — ответила мама. Не «ну, ладно», не «только чуть-чуть», а просто «да».

Лёша замер. Он... нет, скорее, они все начали двигаться иначе. Как будто земля под ногами стала мягче, а воздух — легче. Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я.

К обеду дом превратился в хаос. На полу — горы игрушек, на столе — следы от маркеров, а в воздухе витал запах старой древесины, пахнущей временем, смешанный с ароматом жареной картошки. Картошку, кстати, тоже разрешили. И чипсы. И газировку.

— Можно прыгать на диване? — спросила старшая, Катя.

— Да, — сказал папа, и его голос звучал как-то... непривычно. Не то чтобы радостно, но и не с привычной усталостью.

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

К вечеру эксперимент начал давать трещины. Лёша плакал — слишком много мороженого. Катя спорила с мамой о чём-то, что уже не имело значения. А папа сидел в углу, смотрел в окно и, кажется, думал о чём-то своём.

Тишина вернулась. Не ватная, а другая — как будто что-то закончилось, но что именно, никто не мог сказать.

— Можно завтра повторить? — спросил Лёша, уже засыпая.

— Нет, — ответила мама. И в её голосе было что-то, что звучало как... облегчение? Или сожаление?

Кто знает.