Ромео должен умереть (2000)

Окленд. Город, где асфальт пахнет пылью и чем-то ещё — то ли кровью, то ли старыми обещаниями. Хан стоял у окна, смотрел на улицу, где тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Его младший брат, По, лежал в гробу. Не просто гроб — ящик из старой древесины, пахнущей временем. Хан сжал кулаки, но боль была не в них. Она была где-то глубже, в груди, будто кто-то вырвал кусок и оставил пустоту.

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Афроамериканская банда, китайская мафия — всё смешалось, как в плохо приготовленном супе. Хан знал, что должен отомстить. Это не вопрос выбора, это долг. Но потом это случилось... ты поймёшь, о чём я.

Триш. Она появилась из ниоткуда, как ветер, который срывает листья с деревьев. Её глаза — не просто зелёные, они были как море после шторма. Хан хотел ненавидеть её, но... вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Она была не из его мира, но в её голосе была тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату.

Они говорили. Сначала о мелочах, потом о чём-то большем. Опасность сближала их, как огонь сближает мотыльков. Хан знал, что это неправильно. Их семьи — враги. Но разве можно остановить то, что уже началось?

Тени снова плясали, но теперь они казались другими. Может, это были не демоны, а просто люди, которые забыли, за что дерутся. Хан чувствовал запах крови, но это была не кровь его брата. Это было что-то новое, что-то, что он не мог назвать.

Триш смотрела на него, и в её взгляде была не только боль. Была надежда. Или иллюзия? Хан не знал. Он знал только одно: месть — это не конец. Это начало чего-то, что он ещё не понимал.

Тишина. Она снова вернулась, но теперь она была другой. Как будто кто-то выключил музыку, но оставил эхо. Хан закрыл глаза. Он думал о По, о Триш, о том, что будет дальше. И в этой тишине он услышал что-то, что не мог объяснить.

Может, это был голос брата. Или просто ветер.