Совокупность лжи (2008)

Роджер Феррис шагал по узкой улочке где-то в Касабланке, и каждый его шаг отдавался в висках, будто кто-то бил молотком по наковальне. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, липкую, как будто её можно было потрогать. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с чем-то кислым, будто кто-то забыл вынести мусор неделю назад. Феррис остановился, прислушался. Где-то впереди скрипнула дверь. Или это был ветер? Он не был уверен. В такие моменты он всегда думал о Хофмане, который сидел где-то в Вирджинии, за экраном, с чашкой кофе в руке. Эд всегда знал, что сказать. Но сейчас... сейчас он молчал. И это было хуже всего.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Всё началось с мелочи — с телефонного звонка, который он не должен был слышать. Голос на другом конце говорил что-то на арабском, но Феррис уловил только одно слово: «Аль-Саид». Имя, которое преследовало его последние месяцы. Или годы? Время здесь текло иначе, как в том анекдоте про Штирлица, где часы идут, но ничего не меняется.

Он двинулся дальше, но каждый шаг теперь казался тяжелее. Доверие — вот что его убивало. Нет, не убивало, скорее, разъедало изнутри, как ржавчина. Кому можно верить? Себе? Хофману? Или тому парню из местных, который смотрел на него слишком долго, слишком пристально? Феррис почувствовал, как капли пота скатываются по спине, холодные, как лезвие ножа.

И вдруг — свет. Яркий, ослепляющий. Он зажмурился, но было уже поздно. Кто-то крикнул. Или это был он сам? Всё смешалось. Тишина снова накрыла его, но теперь она была другой — тяжёлой, как свинец. Он упал. Или его толкнули? Неважно. Главное — он понял, что это только начало. Или конец?