Мушкетёры (2011)

Д’Артаньян шагал по парижским улочкам, и каждый камень под ногами словно говорил ему: «Ты здесь чужой». Но он не был чужим — он был *готовым*. Готовым к чему? К славе, к мечу, к... нет, скорее, к чему-то большему. К тому, что не выразить словами, но что чувствуешь кожей, как запах дождя перед грозой.

Он встретил их — Атоса, Портоса, Арамиса. Нет, не так. Они встретили *его*. Или это он врезался в них, как врезается в жизнь молодость — без предупреждения, с размаху. Дуэль? Конечно, дуэль. Но потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Гвардейцы кардинала, их мундиры блестели, как рыбья чешуя на солнце, а глаза — холодные, как зимний ветер.

Они дрались. Нет, не дрались — они *жили*. Мечи звенели, как колокола, но не церковные, а те, что зовут на площадь, где решается судьба. Д’Артаньян почувствовал, как его рука сливается с эфесом шпаги, как будто это продолжение его тела. Или, может, он стал продолжением меча? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Потом — тишина. Не просто отсутствие звука. Будто воздух превратился в вату, плотную, тяжёлую. И в этой тишине они поняли: они теперь одно. Не просто союзники, не просто друзья. Что-то большее.

Но Париж — это не только тени, пляшущие, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Это ещё и запахи. Запах старой древесины, пахнущей временем, и свежей краски на новых домах. Запах интриг, которые витают в воздухе, как дым от костра.

Кардинал Ришелье. Миледи. Бэкингем. Их имена звучали, как заклинания, но заклинания чего? Власти? Обмана? Или просто игры, в которой все играют, но никто не знает правил?

Д’Артаньян смотрел на своих новых друзей. Они стояли рядом, и он чувствовал их дыхание — ровное, спокойное. Или это было его собственное? Неважно. Главное — они были вместе. А что будет дальше... ну, это уже другая история. Или нет?