Мейер Лански (2021)

Мейер Лански. Имя, которое звучит как стук костей в пустом зале. Или как звон монет, падающих в карман. Нет, скорее, как шелест старых фотографий, которые кто-то пытается спрятать подальше. Он... нет, они — все, кто знал его, — начали двигаться иначе, когда его имя всплывало в разговоре. Как будто воздух вокруг становился гуще, тяжелее, словно пропитанный запахом старой древесины, пахнущей временем и чем-то ещё — страхом? Уважением? Или тем, что нельзя назвать словами.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Кто-то решил, что история Лански стоит миллион. Нет, не просто история — его правда. Но правда — это не то, что можно просто взять и рассказать. Это как огонь: если поднести слишком близко, сожжёшь всё вокруг. Или себя. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Тени в комнате плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, почти осязаемую. Лански сидел, не двигаясь. Его пальцы — тонкие, почти изящные — барабанили по столу. Не спеша. Как будто он считал секунды до чего-то неизбежного. Или вспоминал. Вспоминал то, что лучше забыть. Но забыть нельзя. Никогда.

— Вы знаете, что будет, если я начну говорить? — его голос был тихим, но каждое слово било, как молоток. — Нет, вы не знаете. Никто не знает. Даже я.

Он замолчал. Запах сигары, старый, въевшийся в стены, смешивался с чем-то ещё — металлическим, холодным. Как кровь? Или просто страх, который витает в воздухе, когда кто-то решается на то, что нельзя отменить.

— Миллион, говорите? — он усмехнулся. — Это не цена. Это... начало конца.

И тут я понял: он не боится рассказать. Он боится, что кто-то услышит. И тогда... тогда всё начнётся снова. Тени сдвинутся. Воздух станет гуще. И кто-то — может быть, я, может быть, ты — заплатит куда больше, чем миллион.