Мученицы (2008)

Семидесятые. Франция. Сельская глушь, где время будто застряло между прошлым и будущим. Люси — девочка, которая исчезла. Нет, не просто исчезла — её словно стёрли из реальности. Год. Целый год. А потом она появилась. Неожиданно. Без объяснений. Бродящая, как тень, по полям, с глазами, в которых отражалось что-то... нет, не страх. Пустота. Глубокая, как колодец, куда бросили камень, но он так и не достиг дна.

Прошли годы. Люси выросла, но её глаза остались такими же. Посттравматическое расстройство? Да, конечно. Но это слишком простое объяснение. Она носила свою боль, как старую шаль, — привычно, но с оттенком чего-то невысказанного. Её подруга, Мари, была другой. Прагматичной, резкой, с глазами, которые видели всё, но выдавали мало.

Они приехали в этот дом. Загородный, уединённый, с запахом старой древесины, пахнущей временем. Или, может, плесенью? Трудно сказать. Внутри — семья. Двое подростков, мать, отец. Или... нет, скорее, они выглядели как семья, но что-то было не так. Как в том анекдоте про Штирлица, где всё кажется правильным, но ты знаешь, что это ловушка.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Тени плясали на стенах, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Люси и Мари знали, зачем они здесь. Нерешённые проблемы. Конфликты. Но что именно? Это оставалось за кадром. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я.

Они начали двигаться. Нет, скорее, всё вокруг них начало двигаться иначе. Слова, взгляды, жесты — всё стало оружием. Или щитом. Или и тем, и другим одновременно.

Запах. Да, именно запах. Старой кожи, пыли, чего-то сладковатого, но отталкивающего. Как будто дом дышал. Или, может, это были они?

Конец? Нет, это только начало. Но какое? Вы почувствуете это позже. Или не почувствуете. Всё зависит от того, насколько близко вы подойдёте к краю.