Побег из Гулага (2001)

Клеменс Форелль. Имя, которое он сам едва помнил к тому моменту. Четыре года в шахтах Колымы — это не просто срок, это... нет, скорее, это нечто большее. Время там текло иначе. Не как вода, а как смола — густо, липко, оставляя следы на всём, к чему прикасалось. Он... нет, они, все они, начали двигаться иначе. Не люди, а тени, призраки, которые даже дышали с оглядкой.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Побег. Не план, не расчёт — просто порыв, как удар ветра в лицо. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. И запах. Запах старой древесины, пахнущей временем, и ещё что-то... металлическое, как будто кровь, но нет, скорее ржавчина.

Он шёл. Нет, не шёл — полз, пробирался, цеплялся за каждый куст, каждую щель в земле. Тени вокруг плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Сибирь. Средняя Азия. Граница Ирана. 14 тысяч километров. Три года. Цифры, которые звучат как приговор, но для него это было... нет, не спасение. Скорее, долгий, бесконечный разговор с самим собой. Свобода? Да, но какая-то странная, не та, о которой мечтают.

Иногда он останавливался, прикасался к земле. Холодная, сырая, живая. Или мёртвая? Трудно сказать. Запах пыли, смешанный с чем-то сладковатым, как будто гниющие ягоды.

И всё это время — они. НКВД. Не люди, а тени, которые всегда рядом. Ты их не видишь, но чувствуешь. Как будто кто-то дышит тебе в затылок.

Он дошёл. Нет, не дошёл — дотянулся. До границы, до свободы, до... чего-то, что даже назвать нельзя.

И теперь, спустя годы, он иногда просыпается ночью. Запах старой древесины, пахнущей временем, всё ещё где-то рядом. Или это просто память?

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?